Карта под названием «Нефтепроводы» появилась на огромном экране Национального центра управления обороной России во время выступления генерал-лейтенанта Михаила Мизинцева, начальника центра. Я ждал, что генерал расскажет о транспортировке нефти с месторождений, контролируемых «Исламским государством» (террористической организацией, запрещенной в России), по нефтепроводам, отмеченным на карте. Но генерал об этом не сказал ни слова. Не вспомнили о нефтепроводах и другие участники брифинга, состоявшегося 2 декабря.
Позже на сайте Министерства обороны появились все материалы брифинга — выступления генералов, фотографии и видеосъемка космической разведки, нефтехранилища, стоянки бензовозов, передвижения колонн и даже часть инфраструктуры нефтепроводов в виде нефтеперекачивающих станций… Только карту самих нефтепроводов нигде я так и не нашел. Ни на сайте, ни в записях трансляции брифинга. И для чего тогда понадобился этот «рояль в кустах» в виде карты нефтепроводов? Тайный сигнал, намек, что Министерство обороны все знает, но пока помалкивает?
Изучение карты, которую я успел сфотографировать на iPad, наводит на мысль, что МО действительно знает намного больше, чем озвучило в ходе брифинга.
На карту нанесены, к примеру, месторождения в провинциях Ракка, Пальмира, Дейр-эз-Зор, контролируемые запрещенным Исламским государством. От этих месторождений нефтепроводы идут в двух направлениях. Первое — в сторону контролируемой курдами провинции Хасаке на северо-западе Сирии и дальше в направлении Турции. Второе направление — в сторону Хомса, контролируемого официальными властями Сирии. В Хомсе расположен крупный нефтеперерабатывающий завод, от Хомса трубопроводы тянутся к Дамаску, Тартусу, Хаме, Баньясу…
На карте, подготовленной Министерством обороны России и «случайно засвеченной» во время брифинга, все нефтепроводы отмечены как вполне пригодные для прокачки нефти, не уничтоженные.
Что пишем и что в уме
Надо напомнить, что в 2011 году Сирия добывала 385 тыс. баррелей нефти в сутки. В 2012 году суточная добыча сократилась до 164 тыс. баррелей, а в 2013-м обрушилась до 28 тыс. баррелей. В 2014-м официальная Сирия добывала всего 14 тыс. баррелей в сутки. При этом для внутреннего потребления Сирии необходимо не менее 200 тыс. баррелей ежедневно. Во всяком случае, в 2012 году Сирия импортировала 195,5 тыс. баррелей нефтепродуктов в день (цифры из Annual Statistical Bulletin. OPEC. 2013). Как страна покрывает дефицит нефти? Не по тем ли нефтепроводам, что отмечены на карте МО России? Ответы на эти вопросы на брифинге так и не прозвучали.
Но была озвучена лавина других цифр.
К примеру, заместитель министра обороны России Анатолий Антонов, открывая брифинг, по-военному прямолинейно заявил:
«Доходы от продажи нефти являются одним из важнейших источников деятельности террористов в Сирии. Они зарабатывают около 2 млрд долларов ежегодно, расходуя эти средства на наем боевиков по всему миру, оснащение их оружием, техникой и вооружением. Вот почему ИГИЛ так оберегает инфраструктуру воровской нефтедобычи в Сирии и Ираке».
«2 млрд долларов в год — это 166 миллионов долларов в месяц», — зафиксировал я в блокноте.
Но тут слово взял заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил России генерал-лейтенант Сергей Рудской. И заявил, что в результате авиаударов доходы террористов от незаконной торговли нефтью упали в два раза, с 3 миллионов до 1,5 миллиона долларов в день. «3 миллиона в день — это 90 миллионов долларов в месяц, — я перемножил цифры и удивился. — Только что замминистра обороны Анатолий Антонов утверждал, что ИГИЛ зарабатывал 166 миллионов долларов в месяц. Куда делись еще 76 миллионов долларов?» Генштаб что-то скрыл от замминистра обороны?
ПОДРОБНОСТИ
фото автора
Journal information