Перед смертью девушка позвонила маме:
- … прости меня, я тебя люблю, — сказала Кристина, положила трубку, написала предсмертную записку и… ушла из жизни (подробности здесь, оттуда же и фотографии).
А пресса об этой трагедии практически ничего не пишет. Почему? Потому что есть ст. 15.1 федерального закона «Об информации», согласно которой в медиа запрещено распространять информацию «о способах совершения самоубийства».
И есть рекомендации Роскомнадзора, в которых написано: «Избегайте терминов «суицидент», «самоубийца» и «совершивший самоубийство». Вместо указанных терминов рекомендуется применять оборот «умерший вследствие самоубийства. Журналистам советуют «не представлять суицид как разумный способ решения проблем», не публиковать фотографии с места суицида, избегать публикаций способа, места и средства самоубийства. Не советует Роскомнадзор и искать виновников суицида и сообщать о них....
Зато Роскомнадзор советует писать о том, что суицид является следствием комплекса психологических и социальных проблем, психических расстройств, депрессии, злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Рекомендации Роскомнадзора такая штука, что их можно и проигнорировать, но это чревато отменой регистрации СМИ. Вот и получается, что проще вообще ничего не писать про самоубийства, чем писать, оставаясь в рамках рекомендаций Госкомнадзора. Поэтому-то пресса практически ничего не пишет о гибели молодого офицера полиции в Лангепасе
