1 февраля 2010 года (понедельник)
На утренней проверке поступила команда готовиться к этапу. Перед самой отправкой заявил, что администрация ФБУ ИЗ-16/2 нарушает российское законодательство, согласно которому перед приведением приговора к исполнению предоставляется свидание с родственниками. Меня этой встречи лишили.
В колонию-поселение повезли на автозаке, оборудованной на базе «Газели». С трудом втиснулся в «конуру». Заставил себя уснуть. Проснулся уже в колонии, в деревне Дигитли Мамадышского района Татарстана, в ФБУ КП-17. Ехать, бодрствуя, было бы мучением. Чтобы представить что такое «конура», надо взять стул, приставить его к стене, сесть так, чтобы коленки уперлись в стенку, опустить голову и сжать плечи. Спинка стула – стена - пол - линия над головой - это и есть размеры «конуры».
Колония в Дигитлях – экспериментальная. Здесь отбывают наказание и мужчины и женщины. Понятное дело, что живут не вместе, а в «изолированных» бараках. Но днем никто не запрещает вербальные контакты мужчин и женщин.

Столовая в колонии вполне приличная. Ужин очень даже понравился. Хотя, возможно, только потому, что с утра ничего не ел.
2 февраля 2010 года (вторник)
Сегодня Камилю исполнилось 18 лет. А я даже поздравить его не могу – телефон-автомат в колонии с начала января не работает. Да и звонить оказывается можно только по графику. Третий сектор, в который меня определили, может звонить только по четвергам.
Третий сектор – это 12 двухъярусных кроватей, рассчитанных на 24 человека. Вспомнилась курсантская юность. В казарме, на 1 курсе, у нас тоже какое-то время были двухъярусные кровати.
В 22.00 выключили свет – отбой. Не спалось. Пошел покурить. Выяснилось, что нельзя. Пришлось сказать, что иду в туалет, который находится на улице.
Перекурил, вернулся, мне суют журнал. Оказывается после отбоя и в туалет можно ходить только «под роспись».

Ежедневно четыре построения. Кроме построений надо ежечасно подходить к «журналисту» (дежурному сотруднику колонии) и расписываться в журнале, что ты жив-здоров, на месте. Если в первый день нахождения здесь, честно расписывался каждый час, то со второго дня расписываться перестал. Реакция последовала мгновенно. Вызвали к начальнику колонии подполковнику Ремзилю Кашапову. Разговор начался на повышенных тонах, а попросту с яростного крика офицера, что он не допустит саботажа, нарушения ПВР («Правил внутреннего распорядка»). Пришлось успокоить офицера:
-Прошу не повышать на меня голос. Я прекрасно слышу. Как абсолютно законопослушный гражданин, в строгом соответствии с УИК, намерен выполнять все законные требования администрации. А все остальные требования, выходящие за рамки закона, извините, выполнять не собираюсь.
- Есть ПВР…
-Подзаконные акты, противоречащие федеральному законодательству, юридически ничтожны и исполнению не подлежат. Требование ежечасно расписываться в журнале – не законно, противоречит статье 129 УИК РФ, и поэтому выполнять его я не намерен.
- Отказываетесь?
- Отказываюсь нарушать федеральный закон.
За день еще дважды меня вызывали в дежурку. И один раз – к начальнику отряда, чтобы написать объяснительную. Написал, изложив уже сказанное начальнику колонии.
На работы меня пока не привлекают.
А работать «свою работу», увы, нет возможности. Единственный стол в общежитии, где можно было бы писать, находится в комнате воспитательной работы. Но там ужасный холод, и постоянно работает телевизор. И всегда толпятся люди. В основном старики и старухи. Выводить их на работы администрация не решается, вот они и сидят целыми днями, заняв все стулья у батарей, смотрят подряд все программы, которыми потчует телевидение.
3 февраля 2010 года (среда)
На утреннюю проверку Мамонтов принёс свежих газет. Но почитать прессу не удалось. Часов в десять вызвали в дежурку, а оттуда препроводили в ШИЗО (штрафной изолятор). Постановление о наложении взыскания в виде 10 суток ШИЗО было оформлено с грубейшим нарушением УИК.
От обеда отказался. Сидя на крохотном стульчике, писал заявление. О незаконности и необоснованности постановления, о нарушении статьи 129 УИК РФ и т.д. и т.п.
Передал заявление дежурному, разделся по пояс и занялся физкультурой.
Вечером повели к начальнику колонии. Снова «разговор по душам». О том, что надо выполнять ПВР, что надо исправляться. В общем, разговор снова не получился. Снова заявил, что ежечасно расписываться в журнале не буду, и, кроме того, как потеплеет, намерен заняться бегом трусцой по всей территории колонии-поселения. В строгом соответствии с УИК, а конкретно статьей 129, которая предусматривает свободное перемещение по территории всего посёлка и не содержит ограничений в виде «жилых зон».
После беседы с начальником колонии меня вернули в барак. Постановление о водворение в штрафной изолятор полетело в мусорную корзину.
- Да брось ты, отдай ребятам, как сам прочитаешь, пусть тоже знают, что творится на воле.
Да уж, на воле жизнь совсем другая. Не такая размеренная, можно сказать вялотекущая, как здесь.
На снимках: Дигитли, колония-поселение, фотографии отсюда
Journal information